Бордовые бордолезцы
ПОЧЕМУ, например, не посмотреть Аквитанию — департамент, «впадающий» в Атлантический океан, и его столицу Бордо — родину знаменитого вина? Если вы «по этому делу», то вами в Бордо займутся вплотную: в городском офисе туризма предложат экскурсии по виноградникам, покажут, как делают вино, угостят, а главное, продадут из своих подвалов любую бутылку. Если ваше любимое занятие шопинг, то поселитесь на улице Сент-Катрин — самой длинной торговой улице Франции.
Бордолезцы — так малоприлично называются жители Бордо — очень спортивные. В выходные по набережной Гаронны не пройти: того и гляди собьют роллеры, велосипедисты или модники на маленьких блестящих самокатиках. А еще бордолезцы, в отличие от прочих южноевропейцев, морозоустойчивые. В погожий, но все-таки зимний день разгуливают в легких куртках, а то норовят и в свитерочке пройтись!
Кстати, об одежде. Раскрою страшный секрет: клетчатые юбки, которые у нас пропагандируют женские журналы и которыми рынки завалены. Эти юбки — только тс-с! — в них там никто не ходит! Зато все носят бордовое: видно, название родного города обязывает. Француженки вообще одеваются кто во что горазд, но самое сильное потрясение испытываешь, глядя на старушек, ой, простите, на пожилых дам: еле идет, вся трясется, бедная, но на каблуках!
Король и черепаха
БОРДО, конечно, хороший город, но слишком напоминает родину: люди торопятся, толкаются, нет той заграничной вежливости, переходящей в назойливость, о которой мечтаешь еще в «Шереметьеве». Пора срочно переезжать в По — небольшой, но роскошный город неподалеку от Пиренейских гор. Вот уж действительно: чем меньше город, тем доброжелательнее жители. Зашли один раз в очаровательную чайную с видом на Пиренеи, а на следующий день хозяйка, встретив нас на улице, приветливо поздоровалась.
Каждый, даже маленький француз знает, что По — королевский город. Генрих IV — первый Бурбон на французском престоле — родился именно там. Правда, провел он в По всего два года и не царствовал, а в колыбели лежал. Кстати, колыбель чудом сохранилась — во время Великой французской революции ее спрятали, а во время Реставрации с почестями достали из тайника. Теперь колыбель из панциря океанической черепахи — главный экспонат королевского замка. В те времена младенцы, будь они хоть трижды королями, редко доживали до пяти лет, и колыбель от черепахи-долгожительницы «гарантировала» малютке Генриху долгую жизнь. Может, и правда черепаха помогла: на Генриха IV было совершено 17 покушений, но только восемнадцатое удалось — католический фанатик Равальяк заколол короля кинжалом. Генриху было 57 лет.
Святая и проститутки
СЕЙЧАС я расскажу вам пастораль. Жила-была во французской деревне Лурд девочка. Разумеется, пастушка. Звали ее Бернадетта. Она гуляла со своими козочками-барашками по лугам, водила их на водопой, как вдруг однажды у ручья увидела Бернадетта — ни много ни мало — Деву Марию, которая сказала, что вода эта святая и принесет исцеление всем страждущим. Напоминает библейские истории с одним только «но»: чудо случилось совсем недавно, в конце XIX века. Поэтому пастораль кончается и начинается бизнес. Святые отцы, заслышав о чуде, подсуетились, и глухая деревушка превратилась в огромный международный центр паломничества. Бесчисленные отели, рестораны, сувенирные лавки — в церковную казну потекли живые деньги. А пастушку Бернадетту засунули в монастырь — чтобы верующие не тревожили почем зря. Да и вообще, девочкам следует молчать, когда взрослые делом занимаются…
Посмотреть на «чудо» приезжал Эмиль Золя, в то время уже известный публицист. Все это так потрясло писателя, что вместо репортажа, заказанного газетой, он сотворил двухсотстраничный роман под названием «Лурд». Всю правду написал: и про то, что местные жители недовольны коммерческой вакханалией, и про то, что вместе с паломниками в городе сразу появились девушки, сдающие на ночь комнату и себя.
Лурд все прежний: высоченный отель под названием «Голгофа», кинотеатр Святой Бернадетты, где всегда показывают один и тот же фильм — о ее житие, пластиковые канистры для святой воды с изображением Богородицы… Наш анекдот про «нового русского», который требовал у ювелира убрать «акробата» с креста, меркнет перед такой смекалкой.
Смерть французской гастрономии
«ОНИ что, издеваются, что ли?" — вскричали мы, увидев в ресторане очередной плохо прожаренный кусок мяса с картошкой фри и листьями салата. Все наши попытки заказать что-нибудь вкусное упирались в этот малоаппетитный результат. Единственное разнообразие — поменьше или побольше уксуса на листьях салата. Французы готовили так, как будто прошли подготовку в советских ресторанах: разные части коровы жарили одним и тем же способом — и вот вам новое блюдо!
Но едят французы, скажу я вам! Картинка с натуры. Две не очень юные особы сидят за столом. Перед ними фарфоровая миска с салатом а-ля оливье — вроде той, что венчает у нас новогодний стол. «Наверное, ждут кого-то», — думаю я. Но девушки себе подкладывают и подкладывают, и миска постепенно пустеет… «Вот это желудки!" — восхищаюсь я, даже немного завидуя. Тут подбегает официантка и приносит два горячих блюда — мясо с картошкой…
На Пиренейском бульваре в По есть местечко под названием «Русское кафе». Входим, осматриваемся: обычное французское кафе, русским духом и не пахнет. «Почему оно называется «русским»? — удивляется нашему вопросу бармен. — Да вы посмотрите, сколько у нас сортов водки! Вы можете даже заказать водку в стакане, который потом можно будет грохнуть об пол — так делали русские гусары», — со знанием дела добавляет исторически подкованный бармен. Водка — шведская, польская, особая гордость кафе — «Гжелка».
Будете в По, обязательно съешьте «русского» — это действительно вкусно! Не пугайтесь, до каннибализма у французов, несмотря на их непрожаренное кровавое мясо, дело не дошло. «Русский» — это пирожное. И знаете, на что оно по виду похоже? На «наполеон»! Вот такие культурные парадоксы: что «русский», что «наполеон» — все одно. Пришлось копаться в глубинах лингвистики и приставать к продавцам: почему же пирожное называли «русским»? Лингвистика оказалась ни при чем, все очень просто: сверху сахарная пудра — получается, как будто снег. Мы можем кричать на каждом углу о наших писателях, ученых, а представления французов о нашей стране мало изменились с 1812 года: водочная река в снежных берегах.
катание на горных лыжах...
Комментировать